Как Лукашенко заблокировал международные усыновления – и 200 сирот из Беларуси не отдают приемным родителям

Беларуской сироте Альбине было семь лет, когда она наконец обрела родителей – Сальваторе и Сабрину Карузо из Италии. В 2019 году в рамках специальной программы они приняли девочку на оздоровительный отдых и полюбили как родную. Поняли, что расставаться с ней не хотят, и начали процесс международного усыновления. Минск и Рим согласовали его еще два десятилетия назад, и система была отлажена.

На проверки и бюрократические вопросы могло уходить до трех лет – однако Альбина ждет уже шесть.

Все это время чета Карузо созванивается с девочкой по видеосвязи – каждое воскресенье, всегда в один и тот же час. Альбина неизменно спрашивает:

— Когда я смогу приехать к вам в Италию, в ту красивую комнатку, которую вы для меня подготовили? Пожалуйста, оставьте все как есть, ничего не меняйте.

Девочка и не догадывается: еще около 200 беларуских детей так же годами ждут встречи с итальянскими родителями. Об этом «Бюро» сообщила организация Associazione Adozioni Alfabeto, которая занимается международными усыновлениями.

Большинство этих беларуских сирот, выяснило «Бюро», старше 12 лет и имеют проблемы со здоровьем. Из приютов их не отпускают, потому что режим Лукашенко видит в них инструмент для политических манипуляций.

Недетские игры

Судя по данным Белстата, проблемы с международным усыновлением начались в 2020 году. Если до этого дети уезжали к приемным родителями за границу десятками и сотнями, то после счет пошел на единицы. В 2023 году через процедуру международного усыновления и вовсе не прошел ни один ребенок. Это первый подобный случай за последние 17 лет.

«Бюро» выяснило, что дело – в политике. Когда в 2020 году Александр Лукашенко после президентских выборов развернул невиданные репрессии против гражданского общества, Европейский союз оборвал с официальным Минском контакты.

Среди прочего, не было подписано гарантийное письмо о согласовании международного усыновления между Италией и Беларусью. Сироты, которые познакомились со своими итальянскими родителями, побывали у них в гостях и готовились к переезду, застряли в детских домах.

За детей стали бороться их приемные итальянские семьи. Они несколько раз обращались к своему правительству и требовали признать гарантийное письмо о международном усыновлении административным актом, а не политическим, чтобы на этом основании подписать его. Когда уговоры не сработали, люди обратились в Верховный суд – и тот встал на их сторону.

В октябре 2024 года гарантийное письмо было подписано председателем совета министров Италии и направлено Лукашенко. Однако процедура международного усыновления не возобновилась. Итальянской стороне причины этого неизвестны, рассказали «Бюро» представители Associazione Adozioni Alfabeto.

Тогда мы обратились за объяснениями к беларуской стороне.

Дети под санкциями

Вопросы, связанные с детьми-сиротами, в Беларуси курирует Национальный центр усыновления. В том числе – процедуру международного усыновления. Она в нашей стране разрешена, и ее правила закреплены в Кодексе о браке и семье.

Ст. 233 Кодекса РБ о браке и семье: Усыновление иностранными гражданами детей-сирот допускается при наличии заключения Национального центра усыновления об отсутствии кандидатов в усыновители – граждан Республики Беларусь.

Однако директорка центра Татьяна Белевич осенью 2024 года в комментарии БЕЛТА заявила:

— Наши дети уезжают за рубеж только в тех случаях, когда мама меняет место жительства, например выходит замуж за иностранца. Все, больше ни в каких случаях детей за границу мы не даем.

«Бюро» направило официальные обращения в Национальный центр усыновления и в Минобразования, которому он подчиняется. Мы попросили прокомментировать заявления Белевич и ситуацию с международным усыновлением. Наши вопросы чиновники проигнорировали, ответив лишь, что «приняли их к сведению».

Тогда журналист «Бюро» позвонил Татьяне Белевич под видом студента юрфака БГУ. Чиновница ответила, что договоренности о международном усыновлении с Италией «не прекращены», но «в силу геополитических обстоятельств все процессы приостановлены».

Тогда мы спросили о детях, которые уже более пяти лет не могут воссоединиться с приемными родителями-итальянцами, хотя их правительство уже сделало все шаги для возобновления сотрудничества. Белевич в ответ сказала:

— Эта ситуация не доведена до конца, и может ли быть она доведена до конца, я вам точно сказать не могу. Я не политик. И санкции в отношении Республики Беларусь накладывала не я. <...> Это внутренние рычаги, внутренние инструменты, которыми мы работаем. И я не вижу основания рассказывать именно вам об этих внутренних рычагах.

Журналист «Бюро» отметил, что из-за такого подхода более 200 детей находятся в состоянии неопределенности. Директорка Национального центра усыновления не согласилась:

— Граждане Республики Беларусь у нас не находятся в подвешенном состоянии. Дети-сироты проживают, воспитываются, их обеспечивает государство. У этих детей все хорошо. Да, они побывали в Италии на оздоровлении – на этом все.

Кстати, беларуские власти не только заморозили договоренности по усыновлению, но и перестали отпускать «детей Чернобыля» на оздоровление в Италию. О том, что это произошло по инициативе Минска, рассказал президент ассоциации Puer, которая в течение нескольких десятилетий организовывала путешествия.

— Наше правительство попыталось наладить диалог и предложить необходимые гарантии [беларуской стороне]. Им нужна уверенность, что дети вернутся. И я знаю, что эти гарантии были даны нашим правительством, – заявил Серджио де Чикко в интервью итальянскому изданию La Gazzetta del Mezzogiorno в 2023 году.

Таким образом, в глазах беларуских чиновников вопрос международной опеки – политический. Директорка Национального центра усыновления прямо заявила нашему журналисту, что они рассматривают сирот как «инструменты» и «рычаги». Учитывая такую риторику, шансы 200 детей на воссоединение с приемными родителями можно считать призрачными.

Сначала Александр Лукашенко косвенно закрыл им выезд за границу, а теперь не подписывает гарантийное письмо, без которого дети не смогут покинуть приюты. Кроме того, система международного усыновления в Беларуси в принципе была выстроена под контролем Лукашенко.

От лукавого

В 2004 году Александр Лукашенко провел совещание по социальным вопросам, на котором выразил «серьезную озабоченность» системой международного усыновления:

— 700 детей в год «уходит» в другие семьи за пределы страны. Разобраться вплоть до пресечения подобного процесса с будущего года. Нам нужны свои дети, свои граждане, и мы сегодня в состоянии вырастить своего ребенка. Надо покончить с этим.

Слова Лукашенко тогда раскритиковал Национальный центр усыновления, который сегодня ему безропотно подчиняется.

— Даже если всех беларуских сирот вдруг захотят усыновить соотечественники, обеспечить им такой же уровень жизни, как в Италии или Германии, где проживает большинство усыновленных, будет невозможно, – говорили сотрудники центра.

СМИ и вовсе уличили Лукашенко в искажении статистики. Так, по данным «Комсомольской правды», в период с 1991 по 2003 год иностранцы принимали в среднем около 200 детей в год. Беларуские семьи в то же время усыновляли больше 3000 ребят в год. Разница между международным и национальным усыновлением – 15 раз. То есть не было никакого массового вывоза беларуских сирот за границу в обход местных усыновителей.

Более того, только 7% детей, принятых в иностранные семьи, были здоровы.

— Причем даже эти здоровые дети не имели шансов на отечественное усыновление из-за возраста, – отмечала «Комсомольская правда».

О том же говорил «Вясне» неназванный сотрудник одного из детских домов Минска:

Иностранцы усыновляют в основном наших больных детей, от которых наши беларуские граждане почти наверняка откажутся.

Инициатива Лукашенко не защищала беларуских сирот, а ставила самых уязвимых из них в еще более тяжелое положение. Тем не менее правительство взяло ее в работу.

В 2005 году было принято постановление о том, что усыновлять беларуских детей можно гражданам только тех государств, с которыми Минск согласовал процедуру международного усыновления. Договор заключили лишь с Италией, хотя до этого наших сирот принимали в 22 странах.

Италия была связана с Беларусью давними гуманитарными традициями: именно туда после аварии на Чернобыльской АЭС тысячи наших детей ежегодно выезжали на оздоровление. Гражданам других государств усыновлять беларуских сирот де-факто запретили.

Такая система и действовала до 2020 года.

За и против

Беларусь не единственная страна, которая в последние годы сократила возможности для международного усыновления. Разного рода ограничения приняли Румыния, Южная Корея, Эфиопия, Китай, Дания, Казахстан и другие страны. Общая риторика сводилась к тому, что это делалось «в интересах детей». В качестве аргументов чаще всего приводили опасения по поводу коррупции, торговли детьми и эксплуатации.

Сторонники международных усыновлений называли подобные заявления манипуляцией и способом набрать «политические очки».

По их мнению, запрещать усыновления исключительно по признаку гражданства – значит обрекать на страдания сирот и потенциальных опекунов. Если инициаторы ограничений действительно хотели остановить коррупцию и жестокое обращение с детьми, они должны были разработать четкие критерии проверки усыновителей и расследовать каждое нарушение.

Беларуские регуляторы над этим поработали. Еще в 2005 году они создали список детей, которых могут усыновить иностранцы. Чтобы ребенка в него включили, на территории Беларуси не должно быть семей, готовых его принять.

Если он старше десяти лет, то обязан сам дать письменное согласие на международное усыновление. Если младше, это должны сделать его попечители или опекуны. Также необходимо одобрение инстанций разного уровня: от учреждения, в котором находится ребенок, до трех министерств.

К иностранцам беларусы предъявляли такие требования: возраст до 45 лет, обязательный брак, отсутствие серьезных болезней и судимостей. Также они должны подтвердить доходы, пройти собеседование в Беларуси, несколько раз принять ребенка на оздоровительный отдых. Лишь после этого начинается процесс усыновления.

После переезда за судьбой ребенка еще пять лет следит консульство и каждое полугодие передает информацию Министерству образования Беларуси.

Получается, за безопасность наших детей в иностранных семьях можно не бояться. Единственная причина, по которой их удерживают в беларуских детских домах, – политика.

К такому же выводу в разговоре с «Бюро» пришла журналистка и феминистка Наста Захаревич:

— Во‑первых, это часть самоизоляции Беларуси, которая идет в разных направлениях. Во‑вторых, это синхронизация с российскими нормами. Плюс такая риторика вписывается в общую картину, которую власти рисуют после 2020 года: все иностранное – это плохо.

По словам Насты Захаревич, такая политика не защищает сирот, а лишь уменьшает их шансы на счастливую жизнь:

В Беларуси нет большой очереди на усыновление детей. Так что это не выбор между тем, пойдет ребенок в беларускую семью или в иностранную. Это выбор между тем, пойдет ребенок в иностранную семью или до совершеннолетия будет жить в детском доме.

А там дети лишены абсолютно базовых вещей и после выхода из учреждения не знают даже, как выглядит целое яблоко, потому что всю жизнь видели только нарезанное.

Как запрет международного усыновления может повлиять на жизни беларуских сирот, лучше всего представляют те, кто был на их месте. Журналист «Бюро» поговорил с бывшими воспитанниками детских домов, которые не раз выезжали в Италию на оздоровительный отдых.

Из первых уст

Собеседнице «Бюро» 25 лет. Она попросила не раскрывать свое имя, но поделилась воспоминаниями о жизни с родителями-воспитателями. Эти люди взяли ее в свою семью из детского дома, но удочерять не стали. За опеку над ней они получали государственное пособие. Девушка благодарна им за то, что они забрали ее из детского дома, но называет жизнь в их семье тяжелой и травмирующей из-за постоянных наказаний:

«Помню, что я не могла выучить алфавит или таблицу умножения. И она [мать-воспитательница. – прим. «Бюро»] меня вывела на мороз в одних трусах. Хотела наказать, чтобы я хорошо могла выучить. Либо когда я губы облизывала, она мне горчицей их обмазала, чтобы я перестала».

На летние и зимние каникулы наша собеседница ездила на оздоровление в Италию. Там ее всегда принимала одна и та же семья. Именно эти люди стали для нее родителями, вспоминает девушка:

«Спасибо, что у меня в то же время была итальянская семья, которая показала, что такое реальные родители, что такое мама и папа, какие они должны быть, как должны относиться, как это – чувствовать себя любимой, как это – чувствовать себя ребенком, чтобы у тебя было детство, чтобы у тебя были игрушки, чтобы у тебя была одежда».

Другому нашему собеседнику 22 года, сейчас он живет в Испании. Юноша попросил не раскрывать его имя, потому что опасается за безопасность брата, который остается в Беларуси.

Они росли в доме ребенка, а потом в детских домах семейного типа. Это не те детдома-интернаты, в которых о большом числе ребят заботится нанятый персонал, а формат, приближенный к обычной семье: небольшая группа детей живет в доме под присмотром «родителей-воспитателей». Своих наш собеседник вспоминает так:

Нас в этом детском доме семейного типа было девять, и мы были для родителей рабочей силой. Огороды, картошка – нас с раннего возраста там использовали. Потом привлекли к строительству дома.

Мне было всего 12 лет. Кроме того, нас били. Для родителей это было абсолютно нормально.

Юноша вспоминает и другие настораживающие моменты в поведении его родителей-воспитателей:

— Я сомневаюсь, что они тратили на нас все положенные деньги. Еда всегда была простая и однообразная: гречка, дешевые сосиски. При этом напротив дома, который выделило государство, родители строили второй дом. Откуда они брали на это деньги, если у них не было другой работы, кроме как быть нашими воспитателями?

Машины у них тоже были. А еще государство каждый Новый год дарило нам телевизоры, стиральные машинки, посудомоечные. Это все куда-то пропадало. Мы смотрели старый телевизор, хотя нам подарили плазму. Также государство выделило нам 25 тысяч рублей на обустройство кухни, но там ничего не поменялось.

Наш герой утверждает, что в подобной ситуации оказывались и другие воспитанники детских домов семейного типа. Он лично знает несколько случаев. По его мнению, корень проблем кроется в системе подбора родителей-воспитателей:

— Нет четких критериев входа в профессию, нет строгих проверок. У людей, с которыми я рос, не было педагогического образования, они не знали, как взаимодействовать с детьми.

Требования к родителям-воспитателям и правда нестрогие. Не иметь судимостей, не страдать алкоголизмом и наркозависимостью, не находиться за чертой бедности – вот и все основные критерии. Однако перед тем, как взять на воспитание ребенка, человеку предложат пройти обучающие курсы.

В детских домах-интернатах дела обстоят еще хуже, рассказывает собеседник:

— Там намного больше насилия, потому что очень большое количество ребят живет в закрытом обществе. У нас пытаются создать видимость того, что в этих учреждениях все окей и детям дают достаточно заботы, ласки, любви и так далее – но это полная чушь. Я это знаю по своему опыту и со слов очень многих знакомых, которые были в детских домах.

Отдушиной для нашего собеседника были поездки в Италию на оздоровление. В течение нескольких лет его там принимала одна и та же семья. Юноша вспоминает то время как один из лучших и определяющих периодов в жизни:

— Это было очень классно с точки зрения социализации. Я смотрел мир, узнавал, что люди живут по-другому – не так, как я привык жить в закрытом обществе. Я общался с очень разными людьми, учил язык, получал любовь. Итальянцы давали возможность почувствовать себя частью семьи, что у меня есть родители, что у меня есть близкие люди.

Не будь этого опыта, я бы, возможно, стал совсем другим человеком – таким, как большинство детей из моего детского дома. То есть вышел бы оттуда и начал спиваться. Большинство сирот на самом деле ведут маргинальный образ жизни.

Это связано с тем, что они растут в закрытом обществе. Даже в школу ходят на базе интернатов. А когда им исполняется 18 лет и они выходят в мир, то не имеют понятия, что нужно делать в жизни.

Очень скоро они начинают повторять сценарий своих биологических родителей, а общество их просто не принимает. Поездки в Италию как раз таки помогали из этого кокона выбраться. Это была огромная возможность для детей увидеть, что можно жить по-другому.

Международное усыновление – еще больший шанс для беларуских сирот на счастливое будущее, уверен наш герой:

— Это билет в жизнь: в адекватную, нормальную, где тебя любят. Невероятно грустно, что теперь такой возможности не дают. По своему опыту знаю, что усыновление среди наших граждан не очень развито. Если иностранцы не будут забирать детей, никому лучше не станет. Просто больше сирот застрянут в интернатах и детских домах, где творится жесть.

Несколько лет назад, уже достигнув совершеннолетия, наш собеседник отыскал ту самую итальянскую семью, которая принимала его на оздоровление. Они встретились.

— У меня было ощущение, что этих десяти лет разлуки не было. Итальянцы меня встретили так, будто мы каждый день с ними общались, как будто я их родной ребенок, – делится юноша.

Детский дом строгого режима

Нынешнее поколение сирот лишили возможности ездить за границу и обретать там семью. При этом чиновники утверждают, что для ребят созданы хорошие условия в беларуских детских домах. «Бюро» проверило, правда ли это.

Как государство должно обеспечивать воспитанников детских интернатных учреждений, прописано в постановлении Совмина № 840. Документ устанавливает нормы питания, одежды, обуви и мягкого инвентаря.

Так, детям выделяют пять пар трусов, десять пар носков, две пары брюк и два свитера в год. Больше не положено. С предметами личной гигиены – даже строже. На месяц: один рулон туалетной бумаги, 50 миллилитров зубной пасты и 200 граммов мыла. Один дезодорант на полгода.

Даже столь скромные нормы чиновники не всегда выполняли. Об этом ранее стало известно «Зеркалу» и BelPol из письма Генпрокуратуры в Совет министров. «Бюро» также изучило документ.

В нем говорится, что Молотковичской специальной школе-интернату в 2023 году перечислили 17 тысяч рублей вместо положенных 24 тысяч. Годом ранее минскому детскому дому № 7 выделили по 213 рублей на воспитанника вместо 320−330 рублей, в зависимости от возраста.

На «рекорд» пошли в Кличевском районе. В 2022 году местные власти зачислили районному социально-педагогическому центру 637 рублей. Предполагалось, что на эти деньги можно купить предметы первой необходимости и гигиены, учебные принадлежности, одежду и обувь для 26 человек. То есть на годовые нужды одного ребенка выделили всего 24 рубля. По закону, нужно почти в 16 раз больше средств.

На что пошли деньги, которые не получили сироты, в письме не было указано.

Также в 2023 году прокуроры выборочно проверили детские дома семейного типа в пяти районах и одном городе Беларуси. Выявили проблемы с ремонтом зданий, где жили сироты.

В Крупском районе «незамедлительный ремонт» нужен был всему зданию детского дома семейного типа, в котором находились семеро ребят. Его кровля протекала, поэтому зимой приходилось выносить снег из комнат.

В детском доме семейного типа в деревне Тресковщина Минского района подвал был постоянно затоплен из-за особенностей ландшафта и неисправного насоса для откачки воды. В ремонте нуждались крыльцо, входная дверь, лестница, комнаты. В доме проживали шестеро детей. Спали они на двухъярусных самодельных кроватях. На решение этих проблем Минский райисполком выделил лишь 1300 рублей за 14 лет.

При этом Генпрокуратура отметила, что даже при полном финансировании обеспечить нужды детей не получилось бы: цены на необходимые товары росли, а бюджеты учреждений – нет.

В качестве примера привели Сенненский детский дом. В 2022 году он смог обеспечить лишь 22% потребностей мальчиков и 30% – девочек.

Еще один важный момент: в бюджет детских домов не закладывают средства на подгузники, лекарства по рецепту и предметы медицинского назначения – например, очки.

Только благодаря спонсорской помощи воспитанникам минского детского дома Nº 7 смогли купить очки, а четырем ребятам из Сенненского детского дома, которые страдали от энуреза, – подгузники.

Напомним, у большинства из тех 200 детей, которых не выпускают к родителям в Италию, есть проблемы со здоровьем.

Журналист «Бюро» направил запросы в исполкомы, под управлением которых работают проблемные детдома, чтобы узнать, проводилась ли проверка нарушений и удалось ли их устранить. На момент публикации ответ дали чиновники из Пинска. По их словам, виновные в том, что детское учреждение не получило положенные деньги, были найдены и «привлечены к дисциплинарной ответственности».

Мы также обзвонили эти исполкомы. В основном чиновники отказывались от разговора – однако в управлении образования одного из районов все же дали небольшой комментарий.

По словам сотрудницы, в 2023 году правительство подняло финансирование детских домов – и теперь «работа налажена, все в порядке».

Постановление об увеличении бюджета действительно приняли: «Бюро» нашло соответствующий документ.

Из него следует, что на одежду и обувь для ребят начали выделять в два раза больше средств. При этом нормы обеспечения остались прежними: все те же пять пар трусов и десять пар носков на год. То есть, по сути, ничего не изменилось – просто бюджет откорректировали согласно актуальным ценам.

Расходы на питание и вовсе остались прежними: 7-10 рублей на ребенка в день, в зависимости от возраста. Бюджет на предметы личной гигиены тоже не увеличили: 200-600 рублей в год в зависимости от пола и возраста. Нормы обеспечения остались те же: все еще не положено больше одного рулона туалетной бумаги в месяц.

Увеличенного бюджета на одежду и обувь оказалось недостаточно для того, чтобы детские дома могли обходиться без спонсорской помощи. Об этом журналист «Бюро» узнал, связавшись с несколькими фондами как потенциальный жертвователь.

Их сотрудники рассказали, что закупают для детских домов подгузники, питательные смеси, канцелярские принадлежности, лекарства и медицинские материалы, шторы, плиты для готовки и домашнюю утварь. Кроме этого, передают деньги – чтобы детские дома могли сами купить необходимое.

В ближайшем будущем спрос на поддержку от фондов вряд ли снизится. «Бюро» выяснило, что ребят в детских домах и приютах разных типов становится все больше. Так, по данным Белстата, в 2024 году в детских домах-интернатах было 525 воспитанников, а в детских домах семейного типа – 1860. Это пиковые показатели за последние пять лет, то есть с момента де-факто запрета международных усыновлений.

В детских социальных приютах в 2023 году жило 1050 ребят – это самый высокий показатель за последние десять лет. В домах ребенка, куда попадают дети до трех лет, число воспитанников последовательно уменьшалось с 2010 года, но с 2023-го вновь начало расти. По последним данным, там 456 детей.

Кроме того, с 2020 года в Беларуси все больше людей лишают родительских прав. В 2024-м у таких граждан было изъято 3955 ребят – максимальное число за последние десять лет.

Насколько целесообразно закрывать возможность международного усыновления, когда детей, нуждающихся в родителях, становится все больше? Об этом мы спросили у сотрудников Национального центра усыновления, позвонив на прямую телефонную линию.

— Международное усыновление никогда не было первоочередным. Национальное усыновление – это в приоритете. Я могу вам сказать, что беларуских граждан, которые желают усыновить, большое количество и они усыновляют. <...> Из того количества детей, которые должны были уйти в итальянские семьи, уже какие-то дети ушли для усыновления беларускими гражданами, – ответили в Национальном центре усыновления.

Мы также спросили чиновников, считают ли они достаточными бюджеты и нормы обеспечения для детских домов.

— Давайте нормы мы брать не будем, а говорить будем о том, что делают – а делают они очень много, и это делание идет от души. Я не думаю, что ограничиваются на сегодняшний день одним рулоном [туалетной бумаги] и этими существующими нормами. Я думаю, дают им на самом деле больше, – сказали в Национальном центре усыновления.

Итак, как видим, беларуские власти решили, что 200 сирот, у большинства из которых проблемы со здоровьем, не имеют права на семью, материнскую заботу и отцовское плечо.

Это происходит в условиях, когда осиротевших детей с каждым годом становится все больше, а бюджет не может обеспечить их всем необходимым. Ведь с гораздо большим запалом в Беларуси тратят бюджетные деньги на витринные мероприятия и удовлетворение потребностей ограниченного круга лиц. Взять те же конкурсы красоты, на которых Лукашенко отбирает фрейлин для своего двора.

Про детей же власти вспоминают, когда нужны рычаги давления и инструменты политического торга.

Сегодня в Беларуси около 16 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Если вы хотите оказать им какую-либо помощь, то можете обратиться в благотворительные фонды, которым доверяете, или в интернатные учреждения напрямую. Список и адреса домов ребенка, детских домов, школ-интернатов, домов-интернатов и социально-педагогических центров доступны на главной странице сайта Dadomu.by.