Ярошук: «Лукашенко берет кнут и хлещет изо всех сил не совсем здоровую лошаденку»

— Больше трех лет, с момента вашего задержания в апреле 2022 года, вы могли получать информацию о происходящем в стране в лучшем случае из провластных СМИ и вестей, доходящих до заключенных от родственников, – у кого была такая возможность. После освобождения для вас что-то оказалось принципиально новым? 

— Нет, не думаю. Совершенно очевидно, что сегодня для Беларуси ключевой момент – война России с Украиной, в которую так или иначе втянута и наша страна.

В этой ситуации все внутренние проблемы отодвинуты на второй план – и не потому, что беларуское общество не настроено на перемены. Нет, настроено, и это подтверждает 2020 год. Я не думаю, что количество тех, кто хотел бы преобразований в стране, уменьшилось, но на фоне тотального страха, который связан в том числе и с войной, люди не только стараются сидеть дома, но и молчать. Люди просто боятся.

Что же до остального происходящего в стране, то уже более 30 лет мы видим ярко выраженную управленческую архаику. Лукашенко берет, что называется, кнут в руки и не совсем здоровую лошаденку под названием нынешняя беларуская экономика хлещет изо всех сил. А она не тянет и тянуть не может, потому что мы единственное государство на постсоветском пространстве, которое отказалось от экономических преобразований.

Только одно обещание худо-бедно выполняет власть – вернуть страну в советские времена.

Сегодня в Беларуси нет хозяина в буквальном смысле этого слова. И то, что периодически Лукашенко проводит совещания-экзекуции, просто очень наглядно это демонстрирует.

И да, у меня в тюрьме единственным источником информации были провластные газеты, которые не возбранялось выписывать. А поскольку наш несменяемый руководитель очень словоохотлив и часто говорит то, что политику лучше бы не афишировать публично, я читал иногда такие поразительные вещи, что просто за голову хватался.

Например, что по стране за год выбраковывают более 40% дойного стада. Не нужно быть большим специалистом, чтобы понимать: практически каждую вторую корову пускают под нож. Ну о какой экономике мы говорим?! Корова должна 8 лет доиться!

То же самое касается и промышленности. Такие гиганты как МТЗ, МАЗ и другие остаются неэффективными и выполняют, как и в советские времена, функцию занятости. Экономика, повторюсь, тоже тотально неэффективна и удерживается на плаву исключительно за счёт российских субсидий, в том числе низких цен на энергоносители – нефть и газ.

Но и для России груз становится всё более неподъемным. Очевидно, что она надрывается в попытке совместить несовместимое: вести войну и одновременно обеспечивать собственное экономическое развитие.

Так что Лукашенко неспроста всё чаще прорывает. Может быть, и от отчаяния: все то, что он так долго строил, становится не добротным, прочным домом, а превращается в развалюху с протекающим потолком и щелями в стенах.

Нужен хозяин, нужен хозяйский глаз, нужен собственник. А его при нынешней власти нет и не будет.

При этом, конечно, как в старом анекдоте, можно сидеть в вагоне, и когда рельсы закончились, раскачивать его, делая вид, что поезд все равно продолжает двигаться.

Но наш поезд сейчас никуда не движется. Мы, что называется, приехали.

Говорю это не с иронией, мне на самом деле обидно за державу. Мне очень обидно, что страна, у которой был такой потенциал, растратила его впустую.

В 80-е годы прошлого века экономика страны развивалась так, что в московских газетах были заголовки: Беларусь (тогда еще писали Белоруссия) уходит в отрыв. Сейчас даже с приписками, постоянными нагоняями, угрозами в адрес чиновников в экономике Беларуси нет ничего сравнимого.

Я не призываю вернуться во времена СССР. Я помню, какие огромные надежды поселились в душах людей после 1991 года, когда Беларусь обрела независимость. Я имею в виду специалистов, управленцев – при том, что это были непростые времена, когда менялась экономическая формация и сущность политики в целом. Но у страны был очень хороший имидж на международной арене.

Беларусь тогда последовательно шла по пути экономических реформ. Но, как птица на взлете, была подстрелена в 1994 году. Мы столько лет уже потеряли и теряем до сих пор.

— В 2020 году была попытка наверстать это время…

— Я не считаю 2020 год провальным. Беларуский народ пробудился от летаргического сна, ощутил свою силу и проявил готовность взять ответственность за национальное возрождение на себя.

Это был великий год в истории страны. И мне кажется, что тогда хребет системы был сломан. Но власти удалось вернуть контроль над страной – только благодаря силовым структурам. И в конечном итоге можно сказать, что режим Лукашенко спасла – на время – начавшаяся в феврале 2022 года война России с Украиной.

Я думаю, что сейчас мы наблюдаем самую настоящую агонию системы. Когда Лукашенко устраивает разносы чиновникам, он, видимо, не подозревает, что выносит себе убийственный приговор.

За более чем 30 лет он много раз тасовал их колоду: одних назначал, других снимал, иногда отправлял в тюрьму, снова назначал, снимал – и так по кругу. Казалось бы, за это время можно было полную кадровую селекцию провести, вырастить нужные кадры.

Но проблема в том, какие кадры нужны Лукашенко. Не профессионалы, не люди высоких компетенций, а послушные винтики системы. Ну так за что боролись, на то и напоролись.

Сейчас Лукашенко расписывается в собственном бессилии и демонстрирует, что он полный и окончательный банкрот. Ничего у него не получилось.

 — Как вы думаете, понимает ли он это?

— Дело не в том, что он понимает или не понимает. Речь идет о том, что все эти годы он во главу угла ставил не развитие страны. У него была другая цель – сохранение власти. А стратегия развития страны вступала в противоречие с абсолютистской формой правления.

Здесь нужно было делать выбор: либо ты сохраняешь власть, либо делаешь непростые шаги и принимаешь стратегию, направленную на развитие страны, проведение реформ. Но реформы так и не были осуществлены.

Вы посмотрите, что у нас происходит с бизнесом и бизнесменами. У нас единственный работодатель – государство, у нас единственный хозяин – государство. А что это такое? Некий безликий чиновник-временщик, который кое-как управляет экономикой и по большому счету ни за что не отвечает. Через несколько месяцев или год его могут уволить или даже посадить в тюрьму. А положение дел к лучшему не меняется и не может измениться.

И от этого понимания становится очень грустно, потому что Беларусь потеряла уникальный шанс для того, чтобы ничем не отличаться в плане экономического развития от своих европейских соседей.

Мы сегодня вполне могли бы конкурировать, если не с Германией и Нидерландами, то с Польшей и Чехией. Ведь беларусов часто называют восточноевропейскими немцами – за высокую квалификацию работников, трудолюбие, добросовестность.

Но, увы, этот потенциал так и не был востребован: ни в плане ведения бизнеса, ни в плане работы на госпредприятиях. Потому что сегодня беларусу нет никакого смысла под угрозой кнута трудиться на больших госпредприятиях, которые не имеют никакой перспективы, поскольку никакой инвестор туда не идет и не пойдет.

Хотя в 90-х и даже в начале 2000-х наш рынок был интересен крупным западным инвесторам, и они хотели на нём работать. Тот же «Мерседес» изъявлял желание сотрудничать с МТЗ, а европейский автомобильный концерн МАН – с МАЗом.

Присматривались инвесторы и к другим стратегическим предприятиям страны: это были лучшие предприятия в СССР и оставались таковыми какое-то время после его распада. Но случилось то, что случилось, и страна сегодня просто прозябает в ожидании лучших времен.

При этом я остаюсь неискоренимым оптимистом и твердо убежден, что эти лучшие времена придут. Однако мы продолжаем терять очень важный ресурс – время.

— Так что же все-таки необходимо стране, чтобы наступили лучшие времена?

—  Понимаете, речь идет не просто о кризисе, а о системном кризисе. А это самая тяжелая его форма. Из него можно выйти исключительно с помощью системных реформ. Невозможно провести их в одной сфере – экономике или политике. Нам нужно реформировать сверху донизу всю страну. А это огромный пласт преобразований.

Нет такой сферы, которая не требовала бы системных реформ. Только при условии их осуществления можно будет рассчитывать на то, что страна выйдет из тяжелейшего кризиса, в котором она сегодня находится.